До того как имя Кассиана Андора стало легендой, он был просто человеком, вынужденным делать выбор. В те ранние, тёмные дни, когда Империя укрепляла свою хватку, выживание было ежедневной битвой. Андора не искал славы. Он искал способ выжить для себя и своей сестры, цепляясь за тени на индустриальных мирах вроде Феррикса.
Его путь к Сопротивлению не был прямым. Это была череда рискованных контрактов, опасных встреч и молчаливых решений, которые по капле разъедали его цинизм. Каждая операция — кража данных, саботаж на складе имперских припасов — открывала ему глаза. Он видел не просто коррумпированную власть, а машину, методично дробящую жизни обычных людей. Личная месть переплелась с чем-то большим, с пониманием, что единственный способ по-настоящему выжить — это сражаться.
Ключевые моменты формировали его. Операция на Алдани, где импровизация обернулась катастрофой, но и сплотила разрозненную группу. Долгие месяцы под прикрытием на имперской верфи Кеф Бир, где каждый день был игрой со смертью. Он учился не доверять системам, а доверять людям — не их словам, а их поступкам. Его методы были грубы, часто безжалостны, но невероятно эффективны. Он стал связующим звеном между зарождающимися ячейками, призраком, который мог проникнуть куда угодно и добыть то, что было невозможно купить.
Это была не героическая сага, а тяжёлая, грязная работа. Сопротивление рождалось не из громких речей, а из таких вот тихих, отчаянных поступков таких людей, как он. Андора не строил движение. Он просто, шаг за шагом, стал его самой острой и ненадёжной тенью, человеком, который слишком много знал и слишком поздно понял, что пути назад уже нет.
